О деятелях культуры и «креативных» отморозках
В свое время либералы-реформаторы вволю поиздевались над чьей-то вскользь брошенной фразой: «Я не видел (не читал), но скажу...» Точнее, конечно, надо бы: «Я один раз увидел (прочитал), и этого достаточно...» Но по существу и та фраза имеет право на употребление.
Мне же, наблюдавшему некоторые «искания» постановщика Кирилла Серебренникова и читавшему его «откровения», тем более можно, не видя первого спектакля в захваченном им здании Московского драматического театра имени Н.В. Гоголя, поддержать впечатления Владимира Родина, высказанные в статье «Великий и могучий в «Центре Гоголя» (Правда Москвы, 2013, № 19), и добавить кое-что.
Посаженный в руководящее кресло рейдерскими методами этот разрушитель русской и советской культуры, не скрывая, заявляет, что театр для него некое «послание посвященным». Ну, и пришли на клич к нему типичные представители «посвященных» сих – матерящиеся отморозки, блудливые гомосеки и прочие обезумевшие от наркотиков и алкоголя тусовщики.
Мне неоднократно доводилось смотреть спектакли гоголевцев. И когда был я собкором в «Известиях», и когда был заведующим отделом культуры Ленинградского горкома партии, и когда в течение двадцати пяти лет был главным редактором журнала «Аврора». Смотрел их как в Москве, куда частенько приезжал в командировки, так и в Ленинграде, во время гастролей коллектива у нас. Были на то еще и личные причины. В 1966-1987 годах в театре имени Гоголя работал заслуженный артист РСФСР Анатолий Григорьевич Иванов (1936-2000), для меня же просто Толя Иванов, друг детства и юности, с кем учились мы в школе № 37 г. Свердловска.
Судя по интернету, многие москвичи и поныне помнят созданные им на этой сцене образы, самого актера – высокого, стройного, с тонкими чертами красивого, одухотворенного лица, интересуются подробностями его рано оборвавшейся жизни. Да и не одни москвичи. Ведь спектакль «Верхом на дельфине», где он играл главную роль, был снят на кинопленку и широко демонстрировался по всему Советскому Союзу. А дебютировал Анатолий Иванов в кинематографе ролью Раймонда, организатора комсомольской ячейки, основного героя в картине «Рожденные бурей» по роману Николая Островского.
В Москву из Свердловска Толя Иванов переехал после восьмого класса. Доучивался в московской десятилетке, жил у бабушки, прежде выступавшей в Большом театре, окончил училище имени Б.В. Щукина. Происходил он из давно известной в России театральной семьи. В Петербурге, в Некрополе мастеров искусств Александро-Невской лавры, недалеко от входа, лежит плита из серого полированного гранита с надписью: «Актер Иван Платонович Киселевский, 1839–1898». Это брат бабушки Анатолия по материнской линии. Мы с ним не раз приходили сюда с цветами. Мама Толи – Наталья Ивановна Киселевская (1906–1964) была солисткой Свердловского театра оперы и балета имени А.В. Луначарского, исполнительницей партий Татьяны в «Евгении Онегине» и Дездемоны в «Отелло» – за нее она получила в 1945 году Сталинскую премию второй степени.
С честью продолжал традиции предков и Анатолий Иванов, сыгравший десятки ярких, впечатляющих ролей в театре и в кино. Но биография Иванова – лишь одна страница в многотомной истории Московского драматического театра имени Н.В. Гоголя, начавшейся с 1925 года, то есть нашего, советского театра. Если же мысленно перелистать эту историю, встретишь многие прославленные имена. С легендарным Борисом Петровичем Чирковым меня познакомил случаем за кулисами тот же Толя Иванов. «Из Ленинграда?! – радостно оживился уставший после спектакля Чирков. – Город моей молодости, любимый город!» Да, здесь он выступал на тюзовской сцене вместе с Николаем Черкасовым, отсюда, с «Ленфильма», вышел его рабочий-большевик Максим из знаменитой козинцевской трилогии.
Среди гоголевцев видим мы и Леонида Осиповича Утесова, выступавшего в заглавной роли в пьесе «Шельменкоденщик» Г.Квитко-Основьяненко. Из ушедших вспомним народных артистов РСФСР Владимира Самойлова, Людмилу Скопину, Виктора Хохрякова, Аркадия Толбузина. Ныне здравствуют и активно работают Владимир Зельдин, Леонид Кулагин, Александр Пашутин. А более молодые – их и не перечесть, ни один телесериал без них не обходится. И вспомним еще, что в 1965-1987 годах театр возглавлял Борис Гаврилович Голубовский. И вдруг театр этот отдается в руки субъекта, который берется за все и вся, берется везде, где удается протиснуться. К тому же субъект этот дурно воспитан во всех отношениях. Посудите-ка. Получив свое последнее назначение, Серебренников трусливо, но по-хамски пишет из Берлина 7 сентября 2012 года артистам, возмущенным посягательствами на их творчество: «... если вы начнете драться с ОМОНом или нарушать закон (?!) другим способом, лучше не станет», цинично добавляя: «Р.S. И напоследок замечу – это самый яркий день рождения в моей жизни. Ура!»
Ну, чисто «отмороженный» стиль всевозможных барышников, халявщиков, рейдеров, охочих до чужих достижений и трудов. Надо не давать им спуску, надо их разоблачать и уличать. Нет, не дано им – с их пронырливым, но недалеким умом – постичь смысл гуманистического завета, что оставил нам великий русский писатель Николай Васильевич Гоголь: «Театр ничуть не безделица и вовсе не пустая вещь... Это такая кафедра, с которой можно много сказать миру добра».