75 лет назад началась Великая Отечественная война

Дзержинский район на фронте и в тылу.

Горком партии направил меня в Дзержинский райком ВКП(б). В августе райком утвердил меня заведующим орготделом, и сразу же пришлось заняться вопросами помощи фронту.

 К тому времени была сформирована дивизия народного ополчения Дзержинского района, которая состояла из добровольцев более чем со 176 предприятий, учреждений и учебных заведений района, всего около восьми тысяч человек. Там были рабочие заводов «Борец», «Станколит», Комбината твердых сплавов, фабрик «Детская книга», им. Ногина и т.д. Коллектив Наркомата иностранных дел выделил целую роту добровольцев. Из Института железнодорожного транспорта в дивизию пришли 370 добровольцев. Учеба бойцов проводилась на улицах и площадях района, на Лазаревском кладбище в Марьиной Роще. Первое боевое крещение дивизия Дзержинского района в составе 24-й армии приняла под Ельней на Смоленском направлении. В ночь на 6 октября дивизия участвовала в освобождении города. Под Ельней дивизии было вручено Красное знамя.

 Все предприятия района были переведены на выполнение военных заказов. Заводы «Борец», «Станколит», «Молмашстрой», «Красный металлист», Глиссерный и другие изготавливали корпуса снарядов и мин, детали минометов. Комбинат твердых сплавов – специальные сплавы для бронебойного оружия. Фабрики легкой и местной промышленности, многие артели промысловой кооперации производили экипировку воинов: шапки-ушанки, обувь, трикотажные обмотки и т.д.

 Вскоре начал ощущаться недостаток в рабочих. Мы стали изыскивать пути решения проблемы. На место ушедших на фронт мужчин стали привлекаться женщины и подростки. Они овладели специальностями станочников, слесарей-сборщиков, наладчиков…

 (Из воспоминаний А.А.Чудновского, комсомольского и партийного работника)

 

Сын полка, один из детей войны

 Военный журналист и писатель Евгений Воробьев в своей книге «Москва. Близко к сердцу» привел письмо майора Нерсеса Балояна, рассказавшего об одном из героических представителей поколения детей войны, сыне полка Вите Кусакина. Вот его рассказ:

 «Взгляд хмурый, озабоченный – будто он уже был когда-то взрослым и вдруг опять стал мальчиком. Война отняла у него родителей, дом, товарищей, школу, игры. Находчивый и бесстрашный, он много раз ходил на разведку в Наро-Фоминск, добывая ценные сведения.

 Однажды мы одели Витю Кусакина в лохмотья, привязали к поясу грязный котелок: «оформили» под беспризорника, малолетнего бродягу. Вечером провели через линию фронта. Он должен был вернуться через три дня, миновав обусловленный участок нашей обороны.

 Фашисты были настороже. Бродяжничество мальчика в их расположении вызвало подозрение. Витю схватили, ему грозила суровая расправа. Однако он притворялся убедительно. Фашисты сочли его похождения озорством, но не отпустили, а заставили под надзором работать на немецкой кухне. Витя решил бежать. С ведрами, будто идет за водой, он спустился к реке. Его поймали, требовали признаться, кто он, откуда, кто его прислал, с какой целью и т.д. Он ни в чем не признался, и тогда его варварски наказали: отрубили пальцы на правой руке, бросили в холодный дом и заперли. Витя мужественно перенес истязания, а ночью вылез через разбитую крышу, пробрался через линию фронта и на восьмой день, измученный, пришел к своим.

 Его отправили в Москву на лечение, после чего он вернулся в полк. Дневал и ночевал на передовой, подбирая немецкие автоматы, пистолеты и другие трофеи…

 В декабре сорок первого мы получили приказ: отправить всех ребят в тыл. Спустя год Витя Кусакин – неизвестно каким образом – нашел наш полк в районе Ржева. Его вернули в Москву, но вскоре он вновь оказался на фронте, на этот раз у танкистов.

 Тринадцатилетнего героя наградили орденом Отечественной войны II степени и медалью «За отвагу», присвоили звание ефрейтора. Отважный пионер Виктор Яковлевич Кусакин погиб в 1943 году в Белоруссии».

 Командир 175-го полка Пролетарской дивизии майор Нерсес Балоян

 * * *

 Война — жесточе нету слова.

 Война — печальней нету слова.

 Война — святее нету слова

 В тоске и славе этих лет.

 И на устах у нас иного

 Ещё не может быть и нет.

 Александр Твардовский