В нашем строю
Участники манифестаций оппозиции в Москве неоднократно могли видеть энергичного, подтянутого человека с красной повязкой на рукаве и радиостанцией в руке, появлявшегося в самых напряженных точках движения колонн с кумачовыми стягами, хотя не все знали его имя. Это генерал Валентин Николаевич Смирнов. Его хорошо знают руководители многих общественных организаций столицы и в органах правопорядка.
БОЛЕЕ ДЕСЯТИ ЛЕТ он возглавлял Союз советских офицеров Москвы, занимаясь обеспечением безопасности массовых протестных акций оппозиции в столице. В наше время это не простая работа, часто на грани возникновения конфликтов с нежелательными для оппозиции политическими ситуациями. Не раз команде генерала Смирнова удавалось предотвратить попытки провокаций, в том числе завязывания драк в колоннах демонстрантов, вклинивания в наши ряды групп хулиганствующей молодежи, пьяных. Немало острых моментов возникало и во взаимоотношениях с милицией.
Четыре – пять часов такой работы в февральскую стужу или июльскую жару выматывали до основания даже молодых офицеров. Валентин Николаевич не молод, да и здоровье уже не то, что было. Позади – полная испытаний на прочность жизнь. Два года он был заместителем командующего Среднеазиатского пограничного округа, непосредственно отвечал за действия наших войск в Афганистане. Пограничники обеспечивали неприкосновенность государственных рубежей и населения нашего приграничья, находясь на территории сопредельного государства. Противники новой власти в Афганистане и их американские советники стремились перенести боевые действия на территорию советских среднеазиатских республик, но этого им сделать не удалось. На их пути встали заставы, маневренные группы и десантно-штурмовые подразделения советских пограничных войск на территории Афганистана. Годы боевых действий не прошли для генерала бесследно. Они дали о себе знать позднее, потребовав проведения сложных нейрохирургических операций.
Предшествующая среднеазиатскому периоду служба тоже не баловала офицера Валентина Смирнова. Из пограничного училища он попал на горную закавказскую пограничную заставу. Высота 2600 – 2800 метров над уровнем моря. Чистый воздух и голые горы, бездорожье и свирепые ветры. И тем не менее именно этот участок границы выбрали американцы для заброски своих агентов. Этот эпизод боевой деятельности Хичаурского пограничного отряда вошел в историю Пограничных войск. Там же старший лейтенант Валентин Смирнов стал начальником пограничной заставы. Затем, после учебы в Академии имени М.В. Фрунзе, военная судьба забросила его на другой край советской земли – остров Сахалин. Но ненадолго, накалилась до предела обстановка на советско-китайском участке границы. Смирнов возглавил штаб Ханкайского пограничного отряда. В то время пограничникам пришлось садиться на бронетранспортеры, осваивать тяжелое оружие и танки. Три напряженных года оставили память о себе на всю жизнь.
И снова крутой поворот служебной биографии подполковника В.Н. Смирнова – назначение начальником Чукотского пограничного отряда в поселок Провидение. Белое безмолвие, до Америки рукой подать, и нарушителей границы не видно. Здесь, после напряженки на советско-китайской границе новый командир поначалу чувствовал себя весьма непривычно. Но оказалось, что и тут забот хватает. Они, быть может, были более приземленными, но от этого не менее тяжелыми. «Постоянно, как заноза в голове, засела тревога,– вспоминает Валентин Николаевич,– не дай Бог в каком-либо пограничном гарнизоне перемерзнут батареи. Температура – минус 30-40 градусов». Была еще одна опасность. Сменный вариант охраны границы требовал доставлять заставы к месту службы за сотни километров на вертолетах. А погода часто менялась в течение часа. В общем, было очень беспокойное хозяйство.
Позднее генерал В.Н. Смирнов возглавлял кафедру в Военно-политической академии имени В.И. Ленина, а затем стал начальником управления боевой подготовки Пограничных войск КГБ СССР.
Время его увольнения из войск выпало на период пресловутой перестройки и разрушения всего того, чему он честно служил. Не в характере Валентина Николаевича была тихая пенсионная жизнь. Он активно включился в деятельность оппозиции. Никакие трудности, с которыми доводилось сталкиваться на границе и в Афганистане, не шли в сравнение с той тяжестью, с какой довелось столкнуться в «мирной» повседневности «новой России». Там мы, офицеры, были в одном монолитном строю, служили одной Родине, одному делу. И вдруг в этом строю образовались пустоты: кто-то корысти ради пристроился у новой власти, другие решили не рисковать и переждать, третьи, оказалось, давно носили камень за пазухой. Но надо было действовать, собирать силы: если не мы, то кто же? Стали объединять офицеров, оставшихся верных военной присяге. Дело шло трудно, мешали антикоммунистические настроения, щедро посеянные во время «перестройки».
С первого до последнего дня генерал В.Н. Смирнов был среди защитников Верховного Совета РСФСР. Может быть, кого-то и сломила трагедия расстрела высшего органа Советской власти, но не Валентина Николаевича. Да, начатую работу продолжать было очень тяжело. Генерал Валентин Николаевич Смирнов стал одним из основателей Союза Советских офицеров России, активно работал в Московской городской организации КПРФ и сейчас не сдает своих позиций.