Полугодовая панихида

Горят огни,

на тонких свечах зажжены.

Горят они

под небом сумрачным весны.

А в тех огнях

смешалась с осенью весна.

Их не понять

тем, кто той осени не знал.

Здесь так пестро

в ту осень было от огней!

Огни костров

в ночи устали пламенеть.

Ну, а потом,

над отражением в реке

Горел бетон,

как будто угольный брикет.

Был он черен,

это сейчас он бел как снег,

Бел как череп,

а тогда он был черней

Антрацитовой

идеальной черноты,

Когда сыпало

пеплом с черной высоты.

Горят огни

на фитилях церковных свеч.

Горят они

по всем, кому случилось лечь

Под слой земли –

не важно, ведомы ль они

Или легли,

своих имен не сохранив.

Осенним днем,

всего шесть месяцев назад

Каким огнем

тогда горели их глаза!

Пускай сейчас,

спустя полгода с этих дней

Огонь в свечах

напомнит нам о том огне,

Чтоб и после

вспоминали как сейчас

Тех, чьи кости

загорались как свеча,

Чтоб как в брешь они

проходили сквозь года,

Отгоревшие,

отпылавшие тогда.

Но, как ни жечь,

хоть всю Москву огнем занять,

Никто уже

назад не выйдет из огня.

Сомкнув ряды,

под сонным небом октября

В огонь и дым

они ушли за рядом ряд.

Горят огни,

людей не в силах обогреть.

Горят они,

ну, а чему еще гореть?

Как паруса

раздув полотнища знамен,

На небеса

ушел последний батальон.

 

Весна 1994 г.

 

Владимир Платоненко